глава первая, отредактированная Знакомство на вечеринке Насти и Максима, младшая сестра Марийка (Марианка, Марина)
Дверь страдальчески скрипнула и ударила в спину.
- Зачем же по заднице бить? - парень повернулся и погрозил кому-то невидимому в полумраке. Потом ему стало как-то не по себе. Контраст между залитой светом, шутками, смехом и вином гостиной и темной тихой комнаткой, в которой он очутился, внушал какое-то благоговейный трепет.
За мгновение до этого парень втолкнул в тишину и трезвость маленькой гостиной пьяную гостью, вырвав ее прямо из застолья, как грибник вырывает найденный гриб из грибницы. Девушка громко икнула и поинтересовалась:
- A что мы тут будем делать?
-Посмотрим, сымпровизируем, все зависит от ...слушай, хватит кудахтать, помоги лучше место очистить.
Они оказались в комнатке, где на кровати были свалены горкой куртки, плащи пальто и вообще все, в чем люди приходят на вечеринку, но бросают впопыхах перед застольем.
Из соседней комнаты доносился непрекращающийся смех, взвизгивания на фоне музыкального сопровождения; и все это проскальзывало в маленькую щелочку створки двери, словно дразнящее веселье возмущалось тем, что из его рядов вырвали таких важных персон.
Но молодые люди никуда не собирались уходить.
- С-слушай, а зачем ты меню сюда притащила? -парень уперся взглядом в троящееся изображение девушки, которая в этом почти полном мраке казалась привидением, - Я тебя боюсь.
- Ха-ха, хи-хи-и, - тихо,как мышка взвизгнула особа женского пола.
- Ну, ладно, что мы стоять будем, давай расчистим место, а там и вспомним, что сюда привело.
Пара стала сметать не церемонясь с заваленной кровати на пол всю скучающую там верхнюю одежду, словно интересней на свете и работы не было. Девушка все это делала с таким куражом, что когда последняя куртка освободила кровать, даже расстроилась. Она хотела сесть, но промахнулась и как куль с песком обрушилась на груду верхней одежды, словно заранее подготовила себе мягкую осадку. Пытаясь помешать падению, парень схватил ее за руку, а поскольку сам еле держался на ногах, то свалился на пол рядом с "компаньoнкой". Оба сделали несколько попыток встать, но безрезультатно. Девушка не прекращала подхихикивать, только периодически икала, а потом внезапно замолкла и затаилась. Ей вдруг стало страшно. Парень рядом на полу не внушал ни спокойствия, ни доверия. Какой из него защитник? Сам лежит, как прикованный. Ей захотелось ущипнуть его, она протянула руку и что-то схватив, сжала между пальцами изо всех сил.
- Сдурела? Больно же! - послышалось из темноты комнаты.
- Ой извини! Не хотела. Я думала тебя ущипнуть в другое место, а попала в глаз.
- Дурочка, если бы ты так глаз ущипнула, то я уже превратился бы в генерала Кутузова под Москвой накануне Бородинской битвы.
- А куда я попала? - с нескрываемым любопытство произнесла девушка.
- Ты о доме или части тела? - и не дожидаясь ответа молодой человек произнес:
- Носос мне прищемила. Ясно! Ну и пальцы у тебя, как прищепки. Дьявольская сила!
- Это потому, что я выпила немного.
- Немного? Я думаю, что это после много еще немного.
Девушка опять засмеялась в темноте. Парень продолжил:
- Теперь ты моя должница. Я тоже должен что-то сделать тебе неприятное.
- А что?
- Сейчас узнаешь.
- Погоди, чур даю тебе 30 секунд, делай все, что хочешь, но через 30 секунд, я свободна!
Парень задумался.
- А как ты в темноте 30 секунд различишь?
- А я буду в уме считать.
- Ну так начинай!
Девушка не успела даже вздохнуть как парень впился в ее губы своими. Она почти лишилась дара речи, да и если бы хотела, то не могла бы произнести ни слова.
Как ей вдруг захотелось бросить счет, но силой воли заставила себя продолжать считать. На счет двадцать семь,е й дали возможность вздохнуть, она же ведь почти задохнулась, а парень схватил ее за левую грудь и сжал крепкo; ей стало по настоящему больно, но почему-то сладко. Когда Настя, а так звали пленницу, досчитала до тридцати, она вырвалась. Потрясение было таким сильным, что стазу улетучился весь хмель. Ей стало стыдно. Угрызения совести застали вскочить натянуть на себя первое попавшееся пальто и выскочить из квартиры ни с кем не попрощавшись. Стыд заливал ее по самую макушку: "Как она могла до такого докатиться? Она, которая считалась в классе образцом нравственности. Даже с мальчиками еще не целовалась никогда!".
То, что произошло там, в комнатке за гостиной, жгло ее совесть каленным железом.
"Вот и произошло мое падение, теперь я, как все."
Теперь Сестра младшая, Марианка, будет над ней надсмехаться. Она, которая всегда старалась быть примером для малышки. На улице хлестал дождь, а может был беспросветный туман, а может еще какая напасть. Если бы у бегущей из последних сил девушки спросили, какая погода, она бы не ответила. Ей было все равно. Главное, что на душе - мрачно и противно. Она совершила сегодня грехопадение и должна наказать себя за это! Вот возьмет завтра и будет голодать! И никакие призывы и мольбы тети-мамы не помогут сесть за обеденный стол.
Внезапно какая-то крупная дождевая капля прижала ее плечо. Что за чудеса? Разве бывают капли размером с футбольный мяч?
- Извините.
"Что это? Капля еще умеет и разговаривать?"
Наконец до Насти дошло, что ее догнал и остановил какой-то человек. Девушка испугалась. Ночь, она посреди незнакомок улицы и какой-то мужчина. Даже идиоту ясно, что хочет мужчина от незнакомой женщины ночью на улице?
Это она проходила уже в своем воображении. Но голос ей показался знакомый. "Боже!" Она все вспомнила. Страх сразу отступил, как утренний туман под первыми лучами солнца.
- Это вы?
- Да, я, вы выскочили, как угорелая и перепутали пальто, может быть это ваше?
Настя рассмеялась. В руках у парня были на выбор: пальто, куртка, плащ и что-то еще.
- Да вы же ограбили людей! Подумают, что гостя пригласили уголовника.
- А я и есть уголовник.
По спине девушки опять побежали мурашки: "Что-то я расхрабрилась". Но потом, вспомнив всю ситуацию в комнате, она залилась звонким смехом, видимо вызвал проклятие проснувшихся людей, под чьими окнами они находились в этот момент.
Как-то незаметно они дошли до ее дома. Настя вдруг сказала, неожиданно для себя:
- Знаете, молодой человек..
- Максим зовут меня...
- А меня Настя, так вот давайте отнесем все эти вещи обратно, хозяева видимо уже нагулялись и домой хотят. Потом она оглядела свое пальто. Случилось чудо, но из кучи белья она вытащила, убегая, таки свое пальто. А может быть она сегодня вытащила свой лотерейный билет? Ей не хотелось расставаться с этим стройным парнем, обладателем густой шевелюры и горящих, словно сверлящих насквозь глаз. А отнести вещи был замечательный повод продлить это импровизированное свидание.
Она оглядывалась во все попадающиеся им зеркальные витрины, словно пытаясь разгадать, как она смотрится с этим красавчиком? Сильно ли проигрывает на его фоне? Настя считала себя довольно миловидной, ее резко выдвинутый вперед подбородок говорил о присутствии воли, а крутой лоб, уходящий в лес закрученных перманентом кудрей, о недюжинном уме. И глаза у нее были под стать, голубые с зелеными искорками. И не такая уже она и малышка: ее глаза упираются как раз ему плечо.
Когда они вернулись, гулянка уже закончилась. Все находились в каком-то летаргическом состоянии. Кто сидел на стуле, опустив упавшую голову на грудь, кто в маленькой комнатке на кровати, кто даже на полу, да и под столом тоже кто-то умудрился "свить себе уютное гнездышко".
Положив тихо в уголок комнаты пальто молодые люди вышли тихо, на ципочках, чтобы не потревожить заснувших на "боевом" посту загулявших.
По всем законам жанра, парень, когда они достигли крылечка дома Насти должен был попросить у нее телефон и спросить, когда они встретятся. Но едва они достигли Настиного дома, Максим развернулся спиной и пошел восвояси.
Весь остаток ночи девушка проплакала в своей комнате. А чтобы не разбудить сестричку, спавшую на соседней кровати, как только ее начинали сдавливать рыдания, "гасила" себя подушкой. И к утру подушка была, словно побывавшая под соленым дождем.
Не успело солнышко согреть своими первыми свежими лучами комнату, как Марийка с нескрываемым любопутством вгрызлась глазами в заспанное лицо сестры.
Та лежала с закрытыми глазами, натянув одеяло почти до глаз. Подушка аккуратно примостилась рядом с кроватью на полу
рядом с туфлем, который сиротливо стоял один, не понимаю где его вторая половина. А второй туфель прятался где-то в туалете, теряясь в догадках, как он там оказался. Но разве мнение туфля представляет интерес для человека. Перенесемся обратно в комнату, где в присутствии заплаканной подушки, которая замерла на полу и первых лучиков солнца, осторожно шарящими по комнате, начался монолог, который обещал перейти в диалог.
- Знаю,что не спишь, ну, деваха, рассказывать, жутко интерено, кто тебя так расстроил вчера на вечеринке? Говорила тебе, меня возьмешь, все будет оки-доки!
Но я тебя понимаю. Натанцевалась? А что пила? Я на днях пробовала Мартини, зверзки приятный напиток. Я бы даже сказала - напиток богов. Все Вадик мне испортил. Сказал, что я пить не умею. Ну я ему и доказала, паршивцу! Нахал, какое он имел право оскорблять невинную девушку. Слово "Невинная" Марианка произнесла с каким-то распевом, словно оно вызывало у нее почтение и тут же расссмеялась, как буд-то вспомнив что-то смешное по этому поводу. Она упорно называлa себя невинной, хотя уже давно забыла, когда ею была. Столько всего за последние 3 месяца случилось! Жуть! А ведь еще три месяца тому назад она краснела от мысли, когда стояла близко к мальчику, который ей нравился, а в мозгу сверлила мысль: "Ну почему он такой робкий, другой бы на его месте уже поцеловал меня! Сколько это безобразие будет продолжаться?" Но когда она стала встречаться с другим молодым человеком и он ее мечты реализовал прямо на первом свидании, то испугалась! Да что там на первом свидании! Не успел отойти от остановки троллейбус, как парень приобнял ее, когда они расположились на заднем сиденьи. А потом - чмок! Сразу, без подготовки. Нахал! Но ей было приятно. И ничего, что он попал ей в ухо. Откуда же она знала о его намерениях? Предупреждать надо. Именно в этот момент ей захотелось посмотреть на собаку, перебегавшую дорогу. Главное, что факт состоялся. И вечером в дневнике, который аккуратно вела (по совету подруги) уже два месяца,Марианка отметила историческое событие. Обозначила так: "Первый поцелуй, наконец!" Число и роспись."Пусть будет, для истории. Чтобы было что рассказать внукам".
Она закрыла глаза и вспомнила опять во всех подробностях тот первый поцелуй в ухо. Потом были и другие и разные, но тот первый навсегда войдет в историю. Потом она вспомнила и первые объятия. Потом и другое. Как первый раз стала женщиной. "Хотя какие глупости! Разве женщиной можно стать дважды?"
Этот же парень, который поцеловал ее в ухо на следующий день пригласил ее в музей.
Они долго ходили по залам, сколько она узнала нового. Гоша оказался искусcтвоведом. Для нее, шестнадцателетней девчонки, которая не различала Васнецова от Леонардо да Винчи (плохо училась в школе) Гоша был, как энциклопедия.
Насыщенная знаниями и новыми эмоциями она легко согласилась пойти после музея и кафешки, где они перекусили, к Гоше домой. Он обещал продолжить ее художественное образование. Дома он неожиданно сказал, что она должна ему позировать. "Боже, настоящий художник заинтересовался ею, мелкотой!"
Но она, держа марку, как заправская натурщица выполнила все его просьбы. Как-то, неожиданно для себя, разделась по его просьбе и улеглась в позе Данаи, которую осыпает золотой дождь. Наготы своей она не стыдилась, сейчас она ведь, как натурщица, а Гоша вытащил мольберт и начал творить. Глаза его блестели вдохновением, а руки что-то наносили кистью на бумагу.
Он сопровождал каждый свой мазок воскливаниями типа "прелестно", "неподражаемо".
Марианка вначале застеснялась, как она могла раздеться перед мужчиной, где ее стыд? Но потом мысли пошли в другом направлении. Он же наверно знаменитый художник. А чем плохо войти в историю. Ведь какая-то кривозубая Монна Лиза вошла и ничего. А она своими глазами читала, что улыбка Джоконды - это признак какой-то психической болезни или вообше неправильного прикуса зубов. Но, по правде, Марианке было стыдно. Ей захотелось схватить одежду, натянуть джинсовую юбочку, футболку и смыться с места своего позора. Но сдержалась.
Ах, лучше бы она не сдержалась тогда. Марианна вывинула потайной ящичек, где хранила свою бесценную рукопись. Нужно было освежить все в памяти. Почему она забыла такие важные подробности своей жизни.
...Она закрыла,по просьбе Гоши глаза и отвлеклась на минутку. Потом внезапно она ощутила какой-то холодок в районе пупка. девушка,как ужаленная, открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Гоша и кистью разрисовывал ей живот.
- Что вы делаете?
- Молчи,ты ничего не понимаешь в настоящем искусстве. Это новое направление. Я его аппологет. Я хочу скрыть твою наготу под слоем краски. Направление в живописи, которым я занимаюсь, называется разрисотелепортация. То, что я делал на мольберте только подготовка к произведения искусства.
Через три часа открытие выставки. Ты будешь моим экспонатом. Собираются 15 художников, каждый принесет, вернее приведет свою работу.
Марианка замерла, как в прострации. Ее волновал лишь вопрос: "А эту татуировку легко смыть или она навсегда?"
Но она, лежала, как завороженная, боясь задать вполне естественный вопрос.
- Тебе не следует волноваться.- Гоша прочитал ее мысли. - После показа работ, я привезу тебя домой и смою краску. К сожалению искусство преходяще. Работы нашего направления исчезают в тот же день. Они только остаются в памяти свидетелей. Любование красотой - это мгновение. Мы перестаем замечать красоту уже через несколько минут. Так зачем хранить то, что уже не воспринимается глазом и чувствами. Так устроен человек. Поэтому мы создаем картины на живых объектак каждый день. И мы меняем объекты искусства.
Марианка вдруг страшно расстроилась и приготовилась плакать:
- Так что, я временная картина? Завтра меня уже не будет?
- К сожалению я не могу повторяться, искусство идет вперед, я постоянно ищу новые типажи.
Завтра на твоем месте будет другая.
- Не хочу, не хочу быть временной!
Девушка оттолкнула художника и схватила свою одежду, она бысто оделась и подбежала к дверям. Потом она оглянулась. Худoжник не последовал за ней. Он сидел на полу и обхватил свою голову руками бубнил, словно обращаюсь к кому-то:
- Зарезала, она меня зарезала...полный провал.
Марианна уже взялась за ручку, но что-то ее остановило. Ей жаль было этого, как она уже догадалась, художника-неудачника, который ухватился за нее, как за соломинку.
- А вдруг он и вправду станет знаменитым?
Она повернулась и медленно, как бы нехотя, подошла к расстроенному...
Он посмотрел на нее исподлобья и стал раздевать. Раздевал он ее медленно, осторожно, словно выкручивал болтик с винта, боясь нарушить резьбу. Больше художник за кисть не взялся, он работал руками и еще одним местом; он как Адам, создавал женщину.
Марианна потом себя сильно корила за эту свою слабость. Никуда ни на какую выставку она с Гошей не поехала, а просто, как завороженная смотрела, что с ней делают. А делали с ней самые непотребные вещи. "Да, oна стала женщиной. Но ведь когда-то это должно было случиться? И Гоша тут совсем не причем, он только оказался орудием судьбы. А желание было Марианки самой".
Только странно, что от первого поцелую до взросления прошло только несколько часов. А для нее - целая вечность. Но впрочем, кому это интересно, кроме "новорожденной женщины" и ее дневника?...
...Сестра что-то рассказывала про вчерашние, вернее ночные преключения, но Марианка с зажатым в руке дневником, ничего не слышала. Она сейчас находилась в мире немого кино, а тапер-память трещал на своем стареньком расстроенном пианино и ей было хорошо...или плохо...она сама не знала..
